Впервые на знаках почтовой оплаты СССР великий российский полководец Александр Васильевич Суворов появляется накануне Великой Отечественной войны — в апреле 1941 года, когда была выпущена серия из 4 марок к 150-летию взятия крепости Измаил. Затем изображение великого полководца можно было встретить в серии, посвященной 25-летию со дня смерти художника В. И. Сурикова в том же 1941-м, где была репродуцирована картина «Переход Суворова через Альпы». Позднее — на марках с изображением ордена Суворова, посвященных 150-летию со дня смерти, 225-летию и 250-летию со дня рождения полководца.
Для них, причем выполненных разными художниками, чаще всего использовались портрет А. В. Суворова, созданный знаменитым русским гравером Н. И. Уткиным, или та же картина В. И. Сурикова. Но примечательно, что образ Александра Васильевича запечатлен также на марках и открытках одного из самых маленьких государств Европы — княжества Лихтенштейн. Инициатором этого является живущий там уроженец нашей страны барон Эдуард Александрович Фальц-Фейн, которому в сентябре 1992 года исполнилось 80 лет. Он много сделал и по сей день делает для возвращения на Родину памятников нашей культуры и искусства: картин, книг, документов. Немалые усилия употребил для поисков например, Янтарной комнаты, увезенной немецкими фашистами в годы войны из Екатерининского дворца города Пушкина (б. Царское село). С разрешения родных Ф. И. Шаляпина барон успешно содействовал перевозке из Парижа в Москву праха великого русского певца, заботился о приведении в порядок могилы жены И. Е. Репина, Н. Б. Нордман-Северовой в Швейцарии.
С огромным пиететом относится Э. А. Фальц-Фейн и к российской истории, тем более что среди его предков по матери, урожденной Епанчиной, было немало военных; в том числе три адмирала, один из которых прославился героическим участием в знаменитом морском Наваринском сражении 8(20) октября 1827 года у берегов Греции. Не смог Э. А. Фальц-Фейн обойти своим вниманием и фигуру великого российского полководца А. В. Суворова, тем более было известно, что при возвращении из итальянского и швейцарского походов, после форсирования Чертова моста и перехода через снеговой горный хребет Панике в Альпах его войска проходили и землями Лихтенштейна.
Рис. 1
И вот, когда в этом княжестве готовили третью серию марок «Знаменитые гости», в 1984 году по инициативе барона была выпущена и марка с портретом А. В. Суворова. Музеем почты Лихтенштейна тогда же издана и почтовая карточка с изображением этой марки. Наклеив на карточку марку и погасив ее специальным штемпелем дня выпуска — 14 марта 1984 года, можно было получить превосходный картмаксимум (рис. 1). Позднее, 11 октября 1985 года в городке Бальцерс, куда с Альп спустились русские чудо-богатыри, в присутствии властей княжества и представителей посольства СССР в Швейцарии, была открыта мемориальная бронзовая доска, созданная по проекту и на средства барона Э. А. Фальц-Фейна. На одной ее фарфоровой вставке репродуцирован иной, чем на марке, вариант портрета А. В. Суворова, а на другой вставке воспроизведен герб полководца с его подписью. В верхней части был помещен бронзовый российский герб, внизу сделана надпись, что эта доска является даром барона Э. А. Фальц-Фейна. В княжестве была также издана цветная открытка с изображением мемориальной доски (рис. 2).
Рис. 2
В 1992 году в городе Фельдкирхе, на границе Австрии с Лихтенштейном, где русские войска сосредоточились после альпийского похода, Э. А. Фальц-Фейн открыл другую мемориальную доску, посвященную Александру Васильевичу. Не раз организовывал Э. А. Фальц-Фейн также туристские походы в Альпах по маршруту армии Суворова, в которых участвовали как сотрудники советских учреждений в стране, так и швейцарцы.
Эти сведения точно так же, как картмаксимум и открытку с изображением мемориальной доски в Бальцерсе, любезно прислал Э. А. Фальц-Фейи, после того как я попросил его сообщить, откуда взяты портреты Суворова, воспроизведенные на марке и мемориальной доске. Было очевидно, что для портретов этих использовалось произведение придворного художника австрийского императора Иозефа Крейцингера (1757—1829 гг.), по всей видимости, созданное в марте 1799 года, когда, направляясь к армии в Италию, А. В. Суворов побывал в Вене.
В письме от 9 июня 1992 года, подтверждая это соображение, он написал: «Я сделал обе репродукции с портретов, которые находятся — один в музее Суворова, другой — в Эрмитаже в Петербурге…» Исполнил же портрет на фарфоре швейцарский художник, которому я передал репродукции. Памятник был сделан здесь в Швейцарии в городе Буксе. Эскиз памятника выполнен мною. Герб Суворова с его подписью нашел также в музее Суворова».
Все же остается ряд вопросов, связанных с созданием художником самого портрета Суворова, тем более, что в иконографии полководца встречается ряд вариантов этого портрета, в живописи и гравюре, относимых к так называемому «типу Крейцингера».
Известно, что в музее Суворова и в Эрмитаже в Санкт-Петербурге имеются два идентичных, даже одинаковых размеров поколенных парадных портрета Александра Васильевича. Репродукция одного из них и была использована для почтовой марки Лихтенштейна. Ее эскиз создан художником А. Боцскором, а гравирована она художником М. Лаурентом, что и отмечено на самой марке.
По утверждению автора путеводителя по музею Суворова — Г. И. Мееровича экземпляр портрета, принадлежащий в настоящее время этому музею, появился в его экспозиции в 1954 году, а ранее являлся собственностью Государственного Русского музея, куда поступил в конце 1920-х годов из Растреллиевского зала Строгановского дворца в Ленинграде. Попал ли он в Строгановский дворец из собрания В. П. Кочубея в Киеве, как полагает исследователь А. В. Помарнацкий, или откуда-нибудь еще, сейчас судить трудно. Самого портрета из собрания В. П. Кочубея, находившегося на Таврической выставке в 1905 году, или его репродукций встретить мне не довелось, и позднейшая судьба этого портрета для меня остается невыясненой.
Относительно же экземпляра, находящегося в Эрмитаже, А. В. Помарнацкий пишет, что он «принадлежал в середине XIX века известному московскому археографу и собирателю портретов русских деятелей князю М. А. Оболенскому, затем перешел к одному из его наследников, в собрании которого и находился вплоть до революции. В Эрмитаж портрет поступил в 1949 году, будучи приобретен у случайного владельца. Последнее утверждение вполне достоверно. С остальным можно было бы согласиться лишь в том случае, если убедительно доказать, что именно портрет, приобретенный Эрмитажем «у случайного владельца» в 1949 году, полностью тождественен тому, который в середине XIX века принадлежал князю М. А. Оболенскому в Москве. А также то, что в начале XX века князь Н. Н. Оболенский обладал двумя (?!) портретами А. В. Суворова кисти И. Крейцингера.
Думается, не случайно в каталогах живописи Эрмитажа (1958 и 1981 гг.), где указаны другие произведения И. Крейцингера, такой портрет не числится, хотя впервые он и был репродуцирован на тоновой фотооткрытке из комплекта «А. В. Суворов. Восемь картин из собрания Гос. Эрмитажа» (Л., 1950), а позднее в виде репродукций публиковался и в иных изданиях. В связи со всем этим не исключена версия Э. А. Фальц-Фейна, что портрет был «раньше в Вене», а когда советские войска вошли в столицу Австрии, то какие-то военные или гражданские лица «просто забрали» его. Но эта версия требует документального подтверждения — точных сведений о наличии именно этого портрета А. В. Суворова в собраниях Вены в довоенное время и о его отсутствии в настоящее.
Что же касается портрета воспроизведенного на фарфоровой мемориальной доске в Бальцерсе, на котором Суворов изображен с фельдмаршальским жезлом, то он исполнен, по всей вероятности, не с какого-либо живописного произведения, созданного И. Крейцингером, а, судя по всему, с широко популярной за рубежом гравюры, созданной в 1799 году известным венским гравером Иоханом Иозефом Нейдлем. Именно ее оттиски имеются и в некоторых наших собраниях, в том числе, вероятно, в Эрмитаже… А вот живописный портрет подобной композиции нашими исследователями иконографии Суворова пока не выявлен. Высказываются и сомнения в его существовании вообще.
Э. А. Фальц-Фейн и В. В. Шлеев. Киев, сентябрь 1990 г.
Зато до 1917 года в России был известен иной вариант портрета А. В. Суворова кисти И. Крейцингера, на котором полководец изображен художником погрудно, в простом Преображенском мундире без всяких орденов. Этот портрет, видимо, очень небольшого размера (примерно 20х16 см) по мнению исследователей «производит впечатление подготовительного этюда» к парадному фельдмаршальскому портрету, о двух экземплярах которого шла речь выше. Портрет этот действительно принадлежал когда-то князю М. А. Оболенскому, а затем и князю Н. Н. Оболенскому и, видимо, впервые был репродуцирован в фундаментальном издании великого князя Николая Михайловича «Русские портреты XVIII — XIX вв.».
Хотя в этом издании, да и в каталоге Таврической выставки, где он экспонировался под № 1998 указывалось, что на обороте имеется чуть ли не авторская «подпись» и дата— «1800», установлена ошибочность этого, ибо там находилась не авторская «подпись», а позднейшая надпись, безосновательно датировавшая портрет 1800 годом. Где-то после 1905 года портрет этот попал к петербургским коллекционерам М. С. и Е. П. Олив, и после 1917 года и их отъезда за рубеж следы его теряются.
Между тем, есть все основания вслед за автором текста в издании «Русские портреты XVII — XIX вв.», а также и исследователями иконографии Суворова — А. В. Лебедевым и А. В. Помарнацким именно этот портрет считать первоосновой всех позднейших портретов А. В. Суворова «типа Крейцингера», тем более что этим художником «с натуры» вероятно была написана только голова полководца или в лучшем случае его погрудное изображение без орденов. Для портретов той поры это было не редкостью. Долго позировать художникам сиятельные особы не имели ни времени, ни особого желания, а у Суворова в Вене в марте 1799 года, когда он торопился в Италию к армии и пробыл в столице Австрии всего около 10 дней, наверное все было рассчитано, если не по минутам и часам, то во всяком случае по дням. Кстати, так как некоторые живописные портреты А. В. Суворова и тем более гравюры выполнялись не с натуры, то исследователями иконографии полководца справедливо отмечаются в отдельных случаях те или иные погрешности в изображении его орденов и других наград.
По поводу же сходства портретов А. В. Суворова «типа Крейцингера» с натурой надо с сожалением отметить, что А. В. Помарнацкий, приводя различные соображения для выяснения этого важного вопроса, не в достаточной мере дифференцирует упомянутый выше этюд, по всей видимости выполненный с натуры, от позднейших парадных изображений как в живописи, так и в гравюре. Не учитывает он и во всей полноте отзыва Дениса Давыдова, лично видевшего полководца, о различных портретах А. В. Суворова. По его мнению, наиболее близким к натуре является портрет Суворова, писанный в Вене «во время проезда его в Италию, с которого,— пишет он,— вернейшая, копия находится у меня». Какая это была копия и куда она девалась — предстоит ответить еще в будущем.
Что же касается почтовой марки с портретом А. В. Суворова, выпущенной в Лихтенштейне, и памятных досок, поставленных Э. А. Фальц-Фейном, как в этом княжестве, так и в Австрии, то они ценны именно тем, что популяризируют образ великого российского полководца далеко за пределами Родины.
В. Шлеев. Суворовские марки и открытки из Лихтенштейна. «Филателия». 1992. №11 (стр. 16-19)
Маркография:
СССР — №№ 802—805, 812—814, 861, 896, 900, 905, 1515—1519, 1960—1962, 5127.
Лихтенштейн — № 839 (Михель)
